В 2004 г. я женился, и мы с супругой поселились на Б. Андроньевской, на Таганке. Соответственно, переселили наши сбербанковские счета в ближайшее отделение, на нашей же улице, и с тех пор больше их не меняли.
В 2008 г., по исполнении 45 лет (в 2007), согласно закону я поменял паспорт, сообщив об этом в Сбербанк.
В 2011 г. мы открыли ипотеку (в другом банке) на ту самую квартиру, в которой мы живем с 2004 г. и по сей день (ранее мы ее снимали), и прописались в ней. Об этом мы также сообщили в Сбербанк.
В том же 2011 г. я начал работать диктором итальянских новостей на радио: ФГБУ РГРК «Голос России». Для переведения зарплаты, потребовали открыть счет в Сбербанке на Пятницкой (на этой же улице находилось радио). Я предупредил, что у меня уже есть счет в Сбербанке. Нет, надо именно в данном отделении. Хорошо. В этом отделении я попросил, чтобы карта была полноценной, не Электрон, и прикрепленной к программе «Бонус Аэрофлот», как моя основная карта с Б. Андроньевской. Согласились. И не выполнили.
В том же году, мне позвонили из отделения у дома (там, где у меня главный счет) и предложили открыть кредитную (не дебетовую) карту на 50.000 руб. Я объяснил, что в жизни не брал кредитов, но сотрудница настаивала: она же бесплатная… В конце концов, согласился. Спустя год, она стала платной, хотя я ни разу ей не воспользовался.
В 2012 г. ФГБУ РГРК «Голос России», против всякой логики, почему-то решило переправить свои активы из отделения на Пятницкой в отделение на Добрынинской, и заставило меня открыть там еще один очередной счет. Итого, четыре карты. Посмею напомнить, что за мобильный банк каждой карты взимается от 30 до 60 рублей в месяц. Я опять попросил, чтобы карта на Добрынинской была не Электрон и прикреплена к программе «Бонус Аэрофлот». Согласились. Просьбу относительно Электрона выполнили, а относительно Аэрофлота – нет. А еще забыли подключить мобильный банк, зато снимать за это ежемесячную плату – не забыли. И карту на Пятницкой – не закрыли.
В том же 2012 г., в октябре, истекала моя основная карта на Б. Андроньевской, однако, за ненадобностью, я так и не зашел в это отделение: все равно у меня было еще три действующие сбербанковские карты. И правильно: «Сбербанк онлайн» продолжал и продолжает работать.
30 апреля текущего, 2014, года, согласно указу Президента РФ, было ликвидировано ФГБУ РГРК «Голос России». Как законопослушный человек, я встал на учет в Департаменте Труда и Занятости Населения города Москвы. Там меня заставили открыть очередной новый счет в Сбербанке, обязательно в отделении на Таганской улице. Что это в двух шагах от моего основного отделения – их не волнует. Подал документы. Попросили проверить данные. Глазам своим не верю. Место рождения – Москва. Я родился в Праге. Прописка – Н. Басманная улица. Это где живет моя мама, как было сказано с 2011 г. я прописан на Б. Андроньевской. Домашний телефон – устарелый, его изменила МГТС по всему району еще лет пять тому назад. Мой мобильный телефон заканчивается на цифры «30», у них записано «39». Вопросительно смотрю на сотрудницу. Она мне отвечает с отвращением. Записывает. Просит вновь проверить. Теперь мой мобильный заканчивается на «90». Я опять объясняю, что мой мобильный, который я не меняю с 2001 г., заканчивается на «30». Кроме того, Б. Андроньевская, что у нее за углом, состоит в районе Таганском, не Красносельском, где находится Н. Басманная. Она меня спрашивает, почему я это раньше не заметил. Смотрю на нее уже не вопросительно, а как смотрят на амебу: раньше было написано не «90», а «39», и все равно мой телефон заканчивается на «30». Кроме того, когда была написана моя старая прописка, то район Красносельский был правильным. В ответ она исправляет в очередной раз и… дает мне подписать ряд бланков, в которых я заявляю, что изменил три раза свои данные (включая место рождения). Я?
По ходу дела, зашел в свое отделение, попросил выпустить мою новую карту взамен карты, истекшей еще в 2012 г., а заодно попросил закрыть кредитную карту, выпущенную в том же отделении, и также обе карты с Пятницкой и Добрынинской. Сотрудница попалась более восприимчивая. Проверяет данные… Улыбается, но ей по какой-то причине неловко. Спрашиваю в чем дело. «Понимаете, – поясняет, – у меня тут написано, что Вы умерли…». Объясняю, что я не суеверный, и что, как говорится в таких случаях, слухи о моей кончине, мягко говоря, преувеличены. Вместе посмеялись. Я предположил, что какой-нибудь недобросовестный сотрудник, которому надоело видеть, как маячит моя фамилия с невостребованной картой, решил таким образом закрыть дело. Принимает мои бумажки, но предупреждает, что для закрытия устарелых трех придется подождать полтора месяца и потом зайти конкретно во все заинтересованные отделения. В общем, в июльскую жару мне придется кататься по всей Москве.
22 мая 2014 г., зашел в отделение на Б. Андроньевской, где мне подтвердили, что я жив и выдали основную карту.
23 мая зашел в отделение на Таганской улице за второй картой. Даю паспорт. Держали час. В какой-то момент, спрашиваю, в чем дело. Говорят, звонили, карта пришла, а они не могут ее найти, вероятно, положили под другой буквой (как далее оказалось – чистой воды вранье). Ухмыльнулся, вновь присел. Входят полицейские с автоматами. Думал, инкассаторы. Нет, они прямо ко мне. Оказывается, я все-таки умер, следовательно, мой паспорт – фальшивка. Еще хорошо, что милиционеры попались нормальные: пока они там выясняли, пустили на улицу покурить. Правда, под дулом автомата, типа под конвоем. Но курили вместе. В итоге, повезли в обезьянник. Спрашивали, где я получал паспорт, не в Праге ли. Никак нет, в столице Чехии последний раз был ровно двадцать лет тому назад, проездом. Посидел минут сорок с цыганкой и пьяненькой молодой парой бомжеватого вида. В базе данных ФМС, естественно, оказалось, что я жив-здоров, что я есть я, и что мой паспорт – безупречно подлинный. Отпустили, но обратно не проводили, пришлось пешком добираться, а я страдаю географическим кретинизмом. Измочаленный, я все же вернулся в отделение на Таганской, без всяких очередей потребовал директора (и карту). Сказал все, что я о них думаю. Единственное, что она мне сумела ответить, это что на Б. Андроньевской не следовали инструкции, а они такие молодцы.
Плевал я на сбербанковские инструкции: если инструкция неправильная, или неправомерная – значит, ее необходимо менять, как меняются несправедливые законы. Если в базе данных ФМС все в порядке, то в какую базу смотрят сотрудники Сбербанка? Купили левую базу с рук в подземном переходе? Либо, если все же верно мое изначальное предположение по поводу их недобросовестного сотрудника, записавшего меня в потусторонние силы, не считают ли они, что, на основании ст. 858 ГК РФ, им следует, по крайней мере, применить к нему предусмотренные дисциплинарные распоряжения?
После такого опыта, вполне очевидно, что я постараюсь свести к минимуму мое пользование услугами Сбербанка. Стыдно, товарищи. Или, как говорил Верещагин в «Белом солнце пустыни», мне за державу обидно.
